Значение слова ульрих. Биография Василий Ульрих за работой Военной Коллегии
Василий Васильевич Ульрих (13 июля 1889, Рига, Российская империя - 7 мая 1951, Москва) - советский государственный деятель, армвоенюрист (20 ноября 1935), затем генерал-полковник юстиции (11 марта 1943).
Один из главных исполнителей сталинских репрессий на посту председателя Военной коллегии Верховного суда СССР.
Родился в Риге. Был крещён в православие.
Его отец, латвийский революционер, происходил из балтийских немцев, а мать - из русского дворянского рода.
Из-за открытого участия отца в революционной деятельности вся семья 5 лет провела в ссылке в Иркутске. Окончил реальное училище в Риге.
В 1908 примкнул к революционному движению.
В 1910 вступил в РСДРП, большевик.
1914. -высшее образование получил на коммерческом отделении Рижского политехнического института.
В 1914-1915 гг. работал конторщиком.
В 1915 был призван в армию. Окончил школу прапорщиков, служил в саперном батальоне.
В 1917 произведён в подпоручики.
С 1918 работал в органах НКВД и ВЧК, зав. финансовым отделом.
Вместе с Я. С. Аграновым в 1919 участвовал в разработке провокаторских операций.
С 1919 комиссар штаба войск внутренней охраны. Позже назначен начальником Особого отдела морских сил Черного и Азовского морей.
В 1926-1948 председатель Военной коллегии Верховного суда СССР и одновременно в 1935-1948 заместитель председателя Верховного суда СССР.
Антон Антонов-Овсеенко, сын революционера Антонова-Овсеенко, описывал Ульриха как «жабу в мундире с водянистыми глазами ».
Председательствовал на процессе по делу Бориса Савинкова. Был вынесен смертный приговор, но тут же заменен на 10 лет тюрьмы (Савинков покончил с собой в тюрьме).
В марте 1935 года председательствовал в выездном закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде, которая рассматривала «дело» Мильды Драуле и её родственников.
Был председательствующим на крупнейших политических процессах во время сталинских репрессий, в том числе по делам об
- «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском блоке» (19-24.8.1936),
- «параллельном антисоветском центре» (23-30.1.1937),
- «антисоветском право-троцкистском блоке» (2-13.3.1938), М. Н. Тухачевского и др. (11.6.1937), генерала А. А. Власова и др. (30-31.07.1946), атамана Г. М. Семёнова, К. В. Родзаевского и др. (26-30.08.1946), атаманов П. Н. Краснова, А. Г. Шкуро и др. (15-16.01.1947) и т.д.
В 1948 году решением Политбюро снят с поста заместителя председателя Верховного суда за недостатки в работе, в частности за «факты злоупотреблений служебным положением некоторыми членами Верховного суда СССР и работниками его аппарата », и назначен преподавателем Юридической академии.
Умер в 1951 г. от инфаркта миокарда. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Был женат на Анне Давыдовне Кассель (1892-1974), члене РСДРП с 1910 года, сотруднице секретариата В. И. Ленина.
- орден Ленина (дважды)
- орден Красного Знамени (дважды)
- орден Отечественной войны 1 степени
- орден Красной Звезды
Cпецвыпуск "Правда ГУЛАГа" от 04.12.2008 N11 (11)
В.В. Ульрих
Имя многолетнего председателя Военной коллегии Верховного суда Ульриха сегодня, пожалуй, мало о чем говорит молодому поколению. Но за этим именем скрыта не просто судьба какого-то очередного сталинского временщика, вдруг потерявшего расположение хозяина. За ним целая эпоха советского политического террора, и в центре как зловещий символ - год 1937-й.
Путь на вершину судебной власти Василий Васильевич Ульрих прошел за довольно короткий срок. Благодаря революционному происхождению. Он родился 1 июля 1889 года в Риге в семье, как сам писал в анкетах, "профессионального революционера".
Уже с февраля 1920 года Ульрих, не имея за плечами никакого юридического образования, назначается председателем Главного военного трибунала войск внутренней охраны.
Конечно, в те годы "правильное" происхождение и политическая преданность играли куда большую роль, чем компетентность. А возможно, важен и тот факт, что жена Ульриха - Анна Давидовна Кассель - работала в секретариате Ленина.
В июле 1921 года Ульрих был назначен председателем Военной коллегии Верховного трибунала ВЦИК, тогда окончательно и определилась его дальнейшая судьба.
С 1923 года он - председатель Военной коллегии Верховного суда РСФСР, а с 1926 года в течение двух с небольшим десятилетий занимает должность председателя Военной коллегии Верховного суда (ВКВС) СССР.
Начиная с 1933 года все громкие политические судебные процессы, о которых трубили советские газеты, проводились под председательством Ульриха.
Согласно постановлению ЦИК СССР от 10 июля 1934 года дела об "измене родине", шпионаже, диверсии, вредительстве и прочих политических преступлениях после расследования их госбезопасностью передавались на рассмотрение военных трибуналов и ВКВС.
Ульрих быстро учился сталинской науке вершить скорую и жестокую расправу. Он понял главное: приговоры выносит не он и не руководимая им Военная коллегия. Приговоры выносит Сталин, а Ульриху лишь выпадает честь их оглашать.
В декабре 1934 года во время суда над убийцей С.М. Кирова Леонидом Николаевым Ульрих, будучи озадачен какими-то неясностями в деле, позвонил Сталину и услышал от него: "Какое еще доследование? Никаких доследований. Кончайте" .
Если внимательно взглянуть на списки посетителей, принятых Сталиным в кремлевском кабинете, обнаружится удивительная закономерность. Ульрих посещал Сталина каждый раз накануне вынесения приговоров в ходе показательных "Московских процессов". И вполне понятно зачем. Именно Сталин лично определял меру наказания и собственноручно редактировал тексты приговоров. Задача Ульриха заключалась лишь в превращении "сталинских расстрельных списков" в приговоры Военной коллегии.
Тем не менее ВКВС и ее выездные сессии на местах проводили заседания по упрощенной процедуре: без участия обвинителя, защитника и вызова свидетелей. Тратили они на каждого подсудимого лишь по несколько минут. Когда в ходе коротких опросов Ульрих слышал от подсудимых о том, что их в НКВД пытали и их признание вины и все показания попросту выбиты, он оставался совершенно равнодушен.
За период с 1 октября 1936-го по 1 ноября 1938 года ВКВС в качестве суда первой инстанции рассмотрела рекордное число дел - на 36 906 человек, из них 25 355 были приговорены к расстрелу.
От редакции: Упомянутый в доносе Берии Берзин Ян Карпович (1889 г.р.) в 1937 г. - начальник разведывательного управления РККА. Приговорен ВКВС к расстрелу и расстрелян 22.07.38. Реабилитирован 28.07.56.
Волна арестов 1937-1938 гг. не обошла стороной и систему военной юстиции. По заведенному тогда порядку аресты мало-мальски высокопоставленных партийных и государственных чиновников работники НКВД должны были согласовывать с руководителями соответствующих ведомств. Ульрих с легкостью давал санкции на аресты подчиненных ему работников - председателей и членов коллегий военных трибуналов. Но было кому следить и за самим председателем Военной коллегии.
Публикуемый выше документ - наглядное свидетельство изощренности сталинской политической системы. По завершении Большого террора новый нарком внутренних дел Берия обратил внимание Сталина на то, что не все в порядке у главного военного судьи. Оказывается, он невоздержан и, что еще хуже, болтлив. А ведь рассказать при желании Ульрих мог много чего.
И вот - этот редкий, дошедший до нас документ, приоткрывающий завесу над тайной сталинских расправ:
Оказывается, Ульрих не только присутствовал при приведении приговоров к высшей мере в исполнение, но и сам участвовал в убийствах. Сам расстреливал. В частности - Я.К. Берзина, начальника разведывательного управления РККА. Вполне вероятно, что наряду с Лубянкой расстрелы происходили и прямо на месте - в подвале здания Военной коллегии.
Сейчас это здание на Никольской, 23, принадлежит некоему ООО "Пром инструмент" и является одним из самых засекреченных объектов в центре Москвы - сюда не пускают даже депутатов Государственной и Московской думы (см. "Новая газета" N 78 от 20.10.08).
Сталин не дал хода публикуемой бериевской бумаге. В 1939-м и в последующие годы продолжалось осуждение по "сталинским расстрельным спискам", просто их количество теперь было не столь катастрофически велико, как в годы Большого террора. Однако и для их оформления в виде решений ВКВС сноровка и опыт Ульриха были незаменимы. Достаточно вспомнить, с какой легкостью в мае 1940 года Ульрих заочно, без суда, оформил приговор ВКВС на большую группу специалистов - ученых и конструкторов, занятых на оборонных работах в "шарашках", - закрытых тюремных конструкторских бюро. И среди них был известнейший впоследствии авиаконструктор Туполев . Разумеется, всю эту процедуру заранее одобрил Сталин.
И хотя Сталин после 1938 года больше никогда не принимал Ульриха в своем кремлевском кабинете, сохраняя державную дистанцию, верный судья не был забыт. Он дослужился до звания генерал-полковника юстиции и был щедро осыпан наградами. Грудь Ульриха украшали два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, ордена Отечественной войны I степени и Красной Звезды, многие медали и в их числе "За оборону Москвы". Может быть, за скорые суды и расстрелы в Москве осенью 1941-го?
Как это ни удивительно, но "сгорел" Ульрих как раз на том, о чем Берия сигнализировал Сталину еще в 1939 году. В апреле 1945 г. на имя секретаря ЦК Маленкова поступила бумага. В ней сообщалось о пьяной выходке Ульриха на устроенном им на даче банкете по случаю получения наград, куда были приглашены все члены Военной коллегии:
"Ульрих обратился ко всем присутствующим с речью о том, как он, возглавляя работу коллегии в 1936-1938 гг., проводил борьбу с врагами народа. В этой речи т. Ульрих допустил антипартийную болтовню, рассказал присутствующим членам коллегии и их женам о ряде дел, составляющих государственную тайну особой важност и (дело Ежова и др.). Говоря об этих делах, т. Ульрих в присутствии женщин ругался площадной бранью, употребляя выражение - "жидовская морда". Кроме того, в документе говорилось о том, что всем работникам Военной коллегии "известны случаи частых выпивок т. Ульриха, долголетнее сожительство его с двумя женами (А.Д. Ульрих и Г.А. Литкенс)".
В деле поручили разбираться заместителю председателя Комиссии партийного контроля Матвею Шкирятову. Но тот особенно не торопился. Наконец весной 1948 г. вопрос о кадровых перестановках назрел. В ЦК пришли к выводу, что Ульрих, хотя и "заслуженный трибунальский работник, безусловно добросовестный и честный", но живет лишь прошлыми заслугами, "оторвался от обстановки сегодняшнего дня", "утратил чувство партийной принципиальности".
Выяснилось, что его жена А.Д. Кассель (Ульрих) вмешивается в рассмотрение отдельных судебных дел по просьбам заинтересованных лиц, а сожительница Г.А. Литкенс имеет постоянный пропуск для входа в здание Военной коллегии, и в ее присутствии Ульрих выслушивает доклады подчиненных.
В августе 1948 г. Ульрих был смещен с должности председателя ВКВС.
Потеряв высокий пост, Ульрих занял малозаметную должность начальника курсов усовершенствования военно-юридического состава Советской армии. Он не пережил Сталина, и от позора хрущевских разоблачений его уберегла смерть.
Кончина Ульриха была отмечена 10 мая 1951 года скромным некрологом в "Красной звезде". Похороны тоже особой пышностью не отличались, хотя, как вспоминали очевидцы, слушатели Военно-юридической академии на руках пронесли гроб с телом Ульриха на Новодевичье кладбище.
P.S. Есть информация, что нынешние владельцы здания на Никольской, 23, где заседал Ульрих, хотят построить здесь развлекательно-торговый центр, несмотря на многочисленные обращения общественности и общества "Мемориал", предлагающих создать в историческом здании (на возмездной основе) музей сталинских репрессий. На запросы "Новой газеты" ООО "Пром инструмент" не отвечает.
Никита Петров - "Мемориал", Марк Янсен - Амстердамский университет
http://inosmi.ru/world/20081204/245838.html
Не случайно, конечно, Полищук в своих воспоминаниях не цитирует документы, не приводит списка арестованных военачальников, не указывает даже, в каком порядке хватали их и по каким обвинениям. Не случайно и то, что он не желает приобщить подлинные цитаты из показаний Тухачевского, Якира и других арестованных, которые они читали в день заседания Военного совета. Показания эти были очень реалистичными, а вовсе не отличались «грубостью, невежеством и очевидностью обмана». Если бы это было на деле так, уж, конечно, Полищук с удовольствием бы их процитировал! Однако не желает! Разве не ясно, почему?! Боится разоблачения собственных махинаций!
4. Наконец, заслуживает быть отмеченным тот факт, что «диктатор» Сталин вел себя со своими товарищами очень демократично: он никому не затыкал рот и вообще говорил мало («Реплики он давал редко»). Так ли ведут дело, когда занимаются фальсификациями всякого рода?!
Итак, резюме следующее. Для разоблачения лжи и сказок необходимо опубликовать книгу, включающую в себя: 1) полный текст показаний, с которыми знакомились члены Военного совета. 2) стенографический отчет всех заседаний Военного совета, 3) воспоминания чекистов того времени, если кто остался еще жив и на том заседании в составе охраны присутствовал, 4) неопубликованные части воспоминаний Л. Кагановича, как члена Политбюро того времени, 5) показания и объяснения арестованных в те дни командиров, участников Военного совета. Необходимо также включить в этот том приложение из биографий (с тщательно разработанной хронологией и фотографиями).
Вот тогда будет другой разговор! Не лицемерные басни станут распространяться в обществе, а неоспоримые факты! Только на фактах должна строиться подлинная наука! Для выдумок же не должно быть места!
Совещание 1-4 июня создало, конечно, ужасную атмосферу: за кулисами шла неистовая борьба, распространялись нелегальные листовки, велась тайная агитация. Начальственный состав всех рангов находился в панике, солдатская масса - в брожении и колебании.
Западные газетчики и журналисты жадно ловили слухи и посылали в свои газеты и журналы очень красноречивые статьи. 6 июня «Последние Новости» помещают такую заметку под заголовком «События в СССР»:
«Подозрения в шпионаже, поиски вредителей и троцкистов достигли предела. Никто не уверен в своей безопасности. Вредителями оказываются люди, еще недавно бывшие идолами. Только что стало известно о падении Эйдемана. Все его считали председателем „Осоавиахима“, неожиданно оказалось, что председателем уже состоит Горшенин. В Москве ходят самые невероятные слухи. Проверить их нет никакой возможности.
По последним слухам, арестованы Крестинский, Карахан, Розенгольц и Тухачевский. Ежедневно объявляются «врагами народа» сотни других, менее видных людей. Сколько произведено арестов, неизвестно, но число их все растет.
Большинство заподозренных людей немедленно лишается работы. Многих выселяют из их квартиры. Как они ухитряются жить, не имея работы, заработка и крова, трудно понять. Некоторым разрешается работать и дальше, но под постоянным и строгим наблюдением» (с. 1).
До какой степени было острым положение, говорит один пикантнейший факт. 7 июня в Москве вдруг распространяется слух, что Сталин имеет намерение в третий раз жениться, что свадебные торжества он наметил на осень. А в жены хочет взять некую Ирину (Себиову?), зав. отделом в Наркомтяжпроме, даму 42-х лет, вдову бывшего красноармейца, умершего в 1922 г. Таким образом, принимая во внимание массовую психологию, Сталин явно хотел понравиться солдатской массе, представляя ей себя, как вполне «своего» («Последние Новости». 08.06.1937, с. 1.)
ГЛАВА 18. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР УЛЬРИХ
Расстрелов никто из нас не пугается.
Мы все - старые революционеры.
Но надо знать, кого,
по какой главе расстреливать.
Когда мы расстреливали,
то твердо знали, по какой главе.
Ныне объявилось большое количество охотников все осуждать, не утруждая себя доказательствами. Особенно яростным осуждениям подвергается сам Ульрих. Один из авторов определяет его так: «Уже давно стяжавший себе известность полным пренебрежением к логике и правосудию». (Г.И. Чернявский. Х.Г. Раковский на судебном фарсе 1938 г. - «Новая и новейшая история». 1990, № 4, с. 84.) Другой автор пишет о нем следующим образом: «Для него не имело значения, признавал ли подсудимый вырванные пытками признания или же, очутившись перед членами Военной коллегии, набирался мужества отмести чудовищные и нелепые обвинения. Финал был один. Когда Г.Г. Ягоду сменил Н.И. Ежов, В.В. Ульрих с обычной легкостью приговорил к расстрелу бывшего Наркома внутренних дел и его ближайших сподвижников. А когда настала очередь Н.И. Ежова и его окружения идти на расстрел, Ульрих скрепил своей подписью и эту санкцию. Создается впечатление, что Ульриху совершенно безразлично, кто именно представал пред судом, - он лишь педантично выполнял сталинскую волю, цинично попирая нравственные и законодательные принципы правосудия.
Ульрих отличался редкой, можно сказать патологической, бессердечностью. Его не трогали ни мольбы, ни жалобы, ни проклятия. Многие жены, родители и дети репрессированных (среди них было немало людей, хорошо знавших его лично) обращались к нему с просьбами о помощи. Он не отвечал. Закончив свой рабочий день, заключавшийся в штамповании очередной пачки смертных приговоров, Ульрих отправлялся в обжитый гостиничный номер «Метрополя», читал приключенческие книжки или разглядывал коробки с бабочками и насекомыми. Похоже, что и людей он отправлял на гибель с легкостью, с какой накалывал на булавки жуков». (Архипенко В. Василий Ульрих - заплечных дел мастер. - «Агитатор». 1989, № 17, с. 38.)
Что же он представлял собой по биографии, этот любитель коллекции жуков и бабочек, этот «судейский монстр», как его некоторые определяют?
Василий Васильевич Ульрих родился в 1889 г. в Риге, в обеспеченной немецкой семье (отец являлся потомственным почетным гражданином). Мать его была известной писательницей, она оказала значительное влияние на своего сына.
В 1909 г. Ульрих окончил реальное училище, затем Рижский политехнический институт (коммерческое отделение). Участвовал в ученическом и студенческом революционном движении. Партстаж его числился с 1908 г. Работал конторщиком, а неофициально - пропагандистом и в партийной разведке. В империалистическую войну мобилизован солдатом, окончил школу прапорщиков и получил чин подпоручика, работал в разведке. После Октября 1917 г. очутился в системе НКВД-ВЧК на посту заведующего финансовым отделом. В 30 лет (1919 г.) - комиссар штаба войск внутренней охраны. Затем - начальник Особого отдела флота Черного и Азовского морей. В 1922 г. - член суда над полковником Перхуровым, возглавлявшим кровавый мятеж белогвардейцев в Ярославле. Становится членом Военной коллегии Верховного суда СССР. В 1926 г. заменяет на посту председателя старого большевика В.А. Трифонова (1888-1938, чл. партии с 1904), сторонника Троцкого и Зиновьева, отправленного торгпредом в Финляндию. После убийства Кирова (1934) начинается его резкое возвышение. Чуть не ежедневно Ульрих делает Сталину устные и письменные доклады. Он утверждает смертные приговоры тем, кого обвиняли в причастности к террористическим актам. Во всех видных процессах 30-х годов он играет главенствующую роль. В 1948 г. в результате внутренней борьбы и интриг, разойдясь в чем-то с Берией, Ульрих теряет свое положение и его перемещают на пост начальника курсов усовершенствования (!) при Военно-юридической академии. Он имел большие связи на партийных верхах, ибо его жена Анна Давыдовна Кассель (1892-1974, чл. партии с 1910) работала в секретариате В.И. Ленина. Умер Ульрих очень вовремя - 62-х лет (1951). Он был похоронен с почетом на Новодевичьем кладбище, где лежали герои войны 1812 г. (Денис Давыдов и др.), декабристы, Гоголь, Чехов и прочие уважаемые люди страны. Его смерть была отмечена в газетах. (В.В. Ульрих. Некролог. - «Правда», «Известия», «Красная Звезда». 1951, 10 мая; А. Хорев. Судья Ульрих. История и судьба. - Красная Звезда. 08.04.1989, с. 4.)
Василий Васильевич Ульрих , (1889-1951).
Родился в Риге, в дворянской семье. По национальности немец. Его семья вела революционную деятельность, и была сослана на 5 лет в Иркутск. Член РСДРП с 1910 г., сразу примкнул к большевикам. Образование – высшее: окончил Рижский политехнический институт.
В 1915 г. призван в армию, подпоручик, был на фронте. После развала армии весной 1918 г. поступил в на службу в ВЧК. Был приближен Я.С.Аграновым, участвовал в провокационных операциях против анархистов в 1919 г. Служил комиссаром штаба войск внутренней охраны (то есть, следил за политическими настроениями карательных отрядов ВЧК), затем – начальником Особого отдела Черноморского и Азовского флотов, где подавлял оппозиционные настроения (на флоте были сильны позиции эсеров и анархистов).
В 1926 г. назначен председателем Военной коллегии Верховного Суда СССР и заместителем председателя Верховного Суда СССР (хотя такое совмещение должностей не допускалось законом). Эти должности занимал вплоть до 1948 г. председательствовал на суде над Б.Савинковым, которому вынес смертный приговор.
В 1935 г. председательствовал на суде по делу об убийстве С.М.Кирова, вынес смертный приговор целой группе непричастных к убийству, но многое знавших лиц (например, жене убившего Кирова Л.Николаева Мильде Драуле). В 1936 г. председательствовал на суде по так называемому «делу об антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском блоке», в 1937 м. – на суде по «делу» «параллельного антисоветского центра» и «антисоветского правотроцкистского блока». Сегодня известно, что эти дела были полностью сфабрикованы для физического устранения политических оппонентов Сталина. В.Ульрих во всех случаях не колеблясь выносил смертные приговоры, которых требовал Прокурор СССР А.Вышинский.
В июне 1937 г. Ульрих также был председателем на закрытом суде над группой М.Н.Тухачевского, и также вынес всем ее участникам смертные приговоры. Проекты приговоров Ульрих еще до суда представлял на утверждение Сталину и Кагановичу.
В июле 1941 г. В.Ульрих руководил следствием и судом над группой генералов, обвиненных в умышленном развале управления войсками и сдаче фронта немцам. Тогда была казнена большая группа военачальников (Д.Г.Павлов, В.Е.Климовских, П.С.Кленов, А.И.Таюрский, другие), причем, вместо выяснения реальных причин поражения советских армий первого стратегического эшелона Ульрих добивался от обвиняемых признаний в «связях» с давно расстрелянными Уборевичем и Тухачевским. Правда, Сталин приказал Ульриху «антисоветский заговор» из приговора по этому делу исключить – такое обвинение было заведомо нелепым даже для Сталина.
В 1946 и 1947 гг. В.Ульрих руководил процессом над генералом А.А.Власовым и его сторонниками, которым вынес также смертный приговор. Приговорил к смертной казни известного писателя и общественного деятеля П.Н.Краснова, бывших казачьих атаманов Г.М.Семенова и А.Г.Шкуро, политэмигранта К.В.Родзаевского, к длительному сроку заключения – писателя и политика царской России В.В.Шульгина, и других.
В 1948 г. был снят с работы по обвинению в злоупотреблении служебным положением работниками его аппарата, и назначен преподавателем Юридической академии СССР. Умер в 1951 г. от инфаркта. Генерал-полковник, армвоенюрист первого ранга.
Москва , СССР
| Орден Ленина | Орден Ленина | Орден Красного Знамени | Орден Красного Знамени |
| Орден Отечественной войны I степени | Орден Красной Звезды | 40px | 40px |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Васи́лий Васи́льевич У́льрих (13 июля , Рига , Российская империя - 7 мая , Москва) - советский государственный деятель, армвоенюрист (20 ноября ), затем генерал-полковник юстиции (11 марта ). Один из главных исполнителей сталинских репрессий на посту председателя Военной коллегии Верховного суда СССР .
Биография
Ранние годы
Родился в Риге. Был крещён в православие. Его отец, латвийский революционер В. Д. Ульрих, происходил из балтийских немцев , а мать - из русского дворянского рода (источник?). Из-за открытого участия отца в революционной деятельности вся семья 5 лет провела в ссылке в Илимске Иркутской губернии.
Окончил реальное училище в Риге (1909). Высшее образование получил на коммерческом отделении (1914).
Карьера в органах НКВД РСФСР и ВЧК-ОГПУ
Могила Ульриха на Новодевичьем кладбище Москвы.В конце 1920 г. назначен членом коллегии Революционного военного трибунала Республики. С 1921 года - председатель Военной коллегии Верховного суда РСФСР. После создания СССР - председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР (1926-1948) и одновременно в 1935-1948 заместитель председателя Верховного Суда СССР . А. B. Антонов-Овсеенко, сын революционера Антонова-Овсеенко , описывал Ульриха как «жабу в мундире с водянистыми глазами» .
На посту Председателя Военной коллегии в 1926-1940 годах руководил системой военных трибуналов СССР. Способствовал их активному участию в Большом Терроре. Издавал приказы по судебной политике, кадрам, судоустройству и т. д. Фактически не подчинялся Председателю Верховного Суда СССР и напрямую был связан с Политбюро ЦК ВКП(б). Принимал активное участие в борьбе за власть в системе органов юстиции , до 1938 года на стороне Вышинского. В 1936-1941 годах безуспешно добивался выделения Военной коллегии из Верховного Суда СССР и создания Главного Военного Суда, Главного Военного Суда ВМФ и Спецсуда НКВД.
В августе 1924 г. председательствовал на процессе по делу Бориса Савинкова . Был вынесен смертный приговор, но тут же заменён на 10 лет тюрьмы.
В марте 1935 г. председательствовал в выездном закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде , которая рассматривала «дело» Мильды Драуле и её родственников (расстреляны).
Был председательствующим на крупнейших политических процессах во время сталинских репрессий , в том числе по делам об «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском блоке » (19–24.8.1936), «параллельном антисоветском центре » (23-30.1.1937), М. Н. Тухачевского и др. (11.6.1937), «антисоветском правотроцкистском блоке » (2-13.3.1938), генерала А. А. Власова и др. (30–31.07.1946), атамана Г. М. Семёнова , К. В. Родзаевского и др. (26-30.08.1946), атаманов П. Н. Краснова , А. Г. Шкуро и др. (15–16.01.1947) и т. д.
Ульрих выступал в Политбюро ЦК ВКП(б) с предложениями по ужесточению процедуры рассмотрения политических дел.
В 1930–1940-е годы входил в состав секретной комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам. Комиссия утверждала все приговоры о смертной казни в СССР.
Был женат (второй раз) на Анне Давыдовне Кассель ( –), члене РСДРП с 1910 года, сотруднице секретариата В. И. Ленина .
Отмечают, что Ульрих был заядлым любителем-энтомологом - единственной страстью, которая поглощала его в свободное время, было коллекционирование жуков и бабочек .
Награды
- орден Ленина (дважды)
- орден Красного Знамени (дважды)
- орден Отечественной войны 1 степени
См. также
Напишите отзыв о статье "Ульрих, Василий Васильевич"
Примечания
Ссылки
- См. «Судья Ульрих стажировался в НКВД». В книге Н. Г. Сысоева «Жандармы чекисты: от Бенкендорфа до Ягоды». М.: 2002, «Вече», 380 с., с ил. (Особый архив) ISBN 5-94538-136-5
- «Красная Звезда», газета, 10.05.1951/некролог/
Для улучшения этой статьи желательно :
|
Отрывок, характеризующий Ульрих, Василий Васильевич
Моя бабушка (мамина мама) происходила из очень богатой литовской дворянской семьи Митрулявичусов, у которых, даже после «раскулачивания», оставалось немало земель. Поэтому, когда моя бабушка (вопреки воле родителей) вышла замуж за дедушку, у которого ничего не было, её родители (чтобы не ударить лицом в грязь) подарили им большую ферму и красивый, просторный дом... который, через какое-то время, дедушка, благодаря своим великим «коммерческим» способностям, потерял. Но так как в то время у них уже было пятеро детей, то естественно, бабушкины родители не могли остаться в стороне и отдали им вторую ферму, но с уже меньшим и не таким красивым домом. И опять же, к большому сожалению всей семьи, очень скоро второго «подарка» тоже не стало... Следующей и последней помощью терпеливых родителей моей бабушки стала маленькая шерстяная фабрика, которая была великолепно обустроена и, при правильном пользовании, могла приносить очень хороший доход, позволяя всей бабушкиной семье безбедно жить. Но дедушка, после всех пережитых жизненных передряг, к этому времени уже баловался «крепкими» напитками, поэтому почти полного разорения семьи не пришлось слишком долго ждать...Именно такая нерадивая «хозяйственность» моего деда и поставила всю его семью в очень трудное финансовое положение, когда все дети уже должны были работать и содержать себя сами, больше не думая об учёбе в высших школах или институтах. И именно поэтому, похоронив свои мечты стать в один прекрасный день врачом, моя мама, не слишком выбирая, пошла работать на почтамт, просто потому, что там оказалось на тот момент свободное место. Так, без особых (хороших или плохих) «приключений», в простых повседневных заботах и протекала какое-то время жизнь молодой и «старой» семьи Серёгиных.
Прошёл уже почти год. Мама была беременна и вот-вот ожидала своего первенца. Папа буквально «летал» от счастья, и всем твердил, что у него обязательно будет сын. И он оказался прав – у них действительно родился мальчик... Но при таких ужасающих обстоятельствах, которые не смогло бы измыслить даже самое больное воображение...
Маму увезли в больницу в один из рождественских дней, буквально перед самым новым годом. Дома, конечно же, волновались, но никто не ожидал никаких негативных последствий, так как мама была молодой, сильной женщиной, с прекрасно развитым телом спортсменки (она с детства активно занималась гимнастикой) и, по всем общим понятиям, роды должна была перенести легко. Но кому-то там, «высоко», по каким-то неизвестным причинам, видимо очень не хотелось, чтобы у мамы родился ребёнок... И то, о чём я расскажу дальше, не укладывается ни в какие рамки человеколюбия или врачебной клятвы и чести. Дежуривший в ту ночь врач Ремейка, увидев, что роды у мамы вдруг опасно «застопорились» и маме становится всё тяжелее, решил вызвать главного хирурга Алитусской больницы, доктора Ингелявичуса... которого в ту ночь пришлось вытащить прямо из-за праздничного стола. Естественно, доктор оказался «не совсем трезвым» и, наскоро осмотрев маму, сразу же сказал: «Резать!», видимо желая поскорее вернуться к так поспешно оставленному «столу». Никто из врачей не захотел ему перечить, и маму тут же подготовили к операции. И вот тут-то началось самое «интересное», от которого, слушая сегодня мамин рассказ, у меня встали на голове дыбом мои длинные волосы....
Ингелявичус начал операцию, и разрезав маму... оставил её на операционном столе!.. Мама была под наркозом и не знала, что в тот момент вокруг неё происходило. Но, как рассказала ей позже присутствовавшая при операции медсестра, доктор был «срочно» вызван на какой-то «экстренный случай» и исчез, оставив маму разрезанной на операционном столе... Спрашивается, какой же для хирурга мог быть более «экстренный» случай, чем две жизни, полностью от него зависевшие, и так просто оставленные на произвол судьбы?!. Но это было ещё не всё. Буквально через несколько секунд, медсестра, ассистировавшая на операции, была тоже вызвана из операционной, под предлогом «необходимости» помощи хирургу. А когда она категорически отказалась, сказав, что у неё на столе лежит «разрезанный» человек, ей ответили, что они сейчас же пришлют туда «кого-то другого». Но никто другой, к сожалению, так никогда туда и не пришёл...
Мама очнулась от зверской боли и, сделав резкое движение, упала с операционного стола, потеряв сознание от болевого шока. Когда же, та же самая медсестра, вернувшись оттуда, куда её посылали, зашла в операционную, проверить всё ли там в порядке, она застыла в полном шоке – мама, истекая кровью, лежала на полу с вывалившимся наружу ребёнком... Новорождённый был мёртв, мама тоже умирала...
Это было страшное преступление. Это было самое настоящее убийство, за которое должны были нести ответственность те, которые такое сотворили. Но, что было совсем уже невероятно – как бы не старались после мой папа и его семья призвать к ответственности хирурга Ингелявичуса, у них ничего не получалось. В больнице сказали, что это не была его вина, так как он был срочно вызван на «экстренную операцию» в той же самой больнице. Это был абсурд. Но сколько бы папа не бился, всё было тщётно, И под конец, по просьбе мамы, он оставил в покое «убийц», радуясь уже тому, что мама всё же каким-то образом осталась жива. Но «жива», к сожалению, она была ещё очень и очень не скоро... Когда ей тут же сделали вторую операцию (уже чтобы спасти её жизнь), никто во всей больнице не давал даже одного процента за то, что мама останется жива. Её держали целых три месяца на капельницах, переливая кровь множество раз (у мамы до сих пор хранится целый список людей, которые давали ей кровь). Но лучше ей никак не становилось. Тогда, отчаявшиеся врачи решили выписать маму домой, объясняя это тем, что они «надеются, что в домашней обстановке мама скорее поправится»!.. Это опять же был абсурд, но настрадавшийся папа уже был согласен абсолютно на всё, только бы увидеть ещё хотя бы раз маму живой, поэтому, долго не противясь, забрал её домой.
Мама была настолько слабой, что ещё целых три месяца почти не могла сама ходить... Серёгины всячески за ней ухаживали, пытаясь быстрее выходить, а папа носил её на руках, когда это было нужно, а когда в апреле засветило ласковое весеннее солнышко, сидел с ней часами в саду, под цветущими вишнями, стараясь изо всех сил как-то оживить свою потухшую «звёздочку»...
Но маме, эти нежные, падающие лепестки вишни напоминали лишь такую же нежную, и так без времени от неё улетевшую, хрупкую детскую жизнь... Мысли о том, что она даже не успела ни увидеть, ни похоронить своего малыша, жгли её измученную душу, и она никак не могла себе этого простить. И, под конец, вся эта боль выплеснулась у неё в самую настоящую депрессию...
В то время Серёгины всей семьёй старались избегать разговоров о случившемся, несмотря на то, что папу до сих пор душила обрушившаяся на него боль потери, и он никак не мог выбраться из того беспросветного «острова отчаяния», в который швырнула его беда... Наверное, нет на свете ничего страшнее, чем хоронить своего собственного ребёнка... А папе пришлось это делать в одиночку... Одному хоронить своего маленького сынишку, которого он, даже ещё не зная, успел так сильно и беззаветно полюбить...
Я до сих пор не могу без слёз читать эти печальные и светлые строки, которые папа написал своему маленькому сыну, зная, что у него никогда не будет возможности ему это сказать...
Сыночку
Мальчик ты мой ясноглазый!
Радость, надежда моя!
Не уходи, мой милый,
не покидай меня!
Встань, протяни ручонки,
Глазки свои открой,
Милый ты мой мальчонка,
Славный сыночек мой.
Встань, погляди, послушай
Как нам птицы поют,
Как цветы на рассвете
Росы майские пьют.
Встань, погляди мой милый,
Смерть тебя подождёт!
Видишь? – И на могилах
Солнечный май живёт!
Пламенеет цветами
Даже земля могил...
Так почему ж так мало
Ты, мой сыночек, жил?
Мальчик мой ясноглазый,
Радость, надежда моя!
Не уходи, мой милый,
Не покидай меня...
Он нарёк его Александром, выбрав это имя сам, так как мама была в больнице и ему некого больше было спросить. А когда бабушка предложила помочь похоронить малыша, папа категорически отказался. Он сделал всё сам, от начала до конца, хотя я не могу даже представить, сколько горя надо было перенести, хороня своего новорождённого сына, и в то же время зная, что в больнице умирает его горячо любимая жена... Но папа это всё перенёс без единого слова упрёка кому-либо, только единственное, о чём он молился, это чтобы вернулась к нему его любимая Аннушка, пока этот страшный удар не подкосил её окончательно, и пока на её измученный мозг не опустилась ночь...
Ранние годы
Родился в Риге. Был крещён в православие. Его отец, латвийский революционер, происходил из балтийских немцев, а мать - из русского дворянского рода. Из-за открытого участия отца в революционной деятельности вся семья 5 лет провела в ссылке в Иркутске.
Окончил реальное училище в Риге. Высшее образование получил на коммерческом отделении Рижского политехнического института (1914).
В 1908 примкнул к революционному движению. В 1910 вступил в РСДРП, большевик. В 1914-1915 гг. работал конторщиком. В 1915 был призван в армию. Окончил школу прапорщиков, служил в саперном батальоне. В 1917 произведён в подпоручики.
Карьера в органах ВЧК-ОГПУ
С 1918 работал в органах НКВД и ВЧК, зав. финансовым отделом. Вместе с Я. С. Аграновым в 1919 участвовал в разработке провокаторских операций. С 1919 комиссар штаба войск внутренней охраны. Позже назначен начальником Особого отдела морских сил Черного и Азовского морей.
В 1926-1948 председатель Военной коллегии Верховного суда СССР и одновременно в 1935-1948 заместитель председателя Верховного суда СССР. Антон Антонов-Овсеенко, сын революционера Антонова-Овсеенко, описывал Ульриха как «жабу в мундире с водянистыми глазами».
Председательствовал на процессе по делу Бориса Савинкова. Был вынесен смертный приговор, но тут же заменен на 10 лет тюрьмы (Савинков покончил с собой в тюрьме).
В марте 1935 года председательствовал в выездном закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде, которая рассматривала «дело» Мильды Драуле и её родственников.
Был председательствующим на крупнейших политических процессах во время сталинских репрессий, в том числе по делам об «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском блоке» (19-24.8.1936), «параллельном антисоветском центре» (23-30.1.1937), «антисоветском право-троцкистском блоке» (2-13.3.1938), М. Н. Тухачевского и др. (11.6.1937), генерала А. А. Власова и др. (30-31.07.1946), атамана Г. М. Семёнова, К. В. Родзаевского и др. (26-30.08.1946), атаманов П. Н. Краснова, А. Г. Шкуро и др. (15-16.01.1947) и т.д.
В 1948 году решением Политбюро снят с поста заместителя председателя Верховного суда за недостатки в работе, в частности за «факты злоупотреблений служебным положением некоторыми членами Верховного суда СССР и работниками его аппарата», и назначен преподавателем Юридической академии. Умер в 1951 г. от инфаркта миокарда. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Был женат на Анне Давыдовне Кассель (1892-1974), члене РСДРП с 1910 года, сотруднице секретариата В. И. Ленина.
Память
Награды
- орден Ленина (дважды)
- орден Красного Знамени (дважды)
- орден Отечественной войны 1 степени
- орден Красной Звезды
